От Валентины до Пахомии за четверть века

В монастырь бегут от большой, но несчастной любви. Скрываются со своим горем подальше от людских глаз. Проблемы и неудачи заставляют прервать связь с родными. Там все со странностями – наверно, жениться не могут и карьеру сделать тоже. И вообще там исключительно религиозные фанатики. Именно такие предположения о том, почему люди попадают в монастырь, высказывают обычно те, кто в церковь захаживает исключительно по большим праздникам.

Нам представилась возможность поговорить на эту тему с Валентиной Деликатной, которая выбрала монашеский путь. Совсем недавно в Свято-Тихвинском женском монастыре Гомеля она приняла постриг с именем Пахомия.

— В монастырь приходят по Божьему призыву. Идут к Богу, а не убегают от житейских неурядиц и проблем. Просто в один момент ты понимаешь, что по-другому нельзя. Что мир становится тебе чужим, и тебя больше не привлекает ничто из того, что ты мог бы иметь, живя в миру. Только так.

— А как услышать этот призыв? В чём он выразился в Вашем случае?

— Где-то примерно лет 12 назад под дождём я шла в монастырь. Я была в длинном пальто и под зонтиком. Подошла за благословением к владыке Аристарху, а он говорит настоятельнице, матушке Вере (Афонькиной): «Матушка, посмотрите, какие дамы к вам ходят». Совершенно непроизвольно, откуда-то изнутри у меня выскочил ответ: «Я не дама. Я – послушница». Всё это произошло как-то само собой, по внутреннему наитию. Видимо, я давно искала Бога, сама того не осознавая.

— Обычно перед тем, как надеть облачение, женщины проходят длинный путь, своего рода «испытательный срок». Работают трудницами, потом послушницами и, наконец, принимают монашеский постриг. У Вас всё так и происходило?

— Сначала это было обыкновенное послушание. Затем — так называемое «одевание». Тебя облачают в монастырский хитон, надевают чёрный платок и подпоясывают ремнём с написанными на нём молитвами. Это и был первый момент вхождения в монастырское послушание. Далее, по истечении определённого срока послушания, а он у всех разный, может быть постриг. Мне настоятельница говорила, что я уже готова. Но меня тогда устраивало просто ежедневно утром и вечером ходить в храм, а на праздники выполнять разные послушания. Летом я находилась в монастырском скиту. Мне казалось, что для меня этого достаточно. Но это мне так казалось.

— Что же произошло лично с Вами? Был какой-то «щелчок»?

— Был такой момент. 10 января этого года я просто почувствовала, что мне нужно сегодня быть в монастыре. Зачем — не знаю. Я была там накануне, в Рождественскую ночь, но не успела побеседовать с матушкой. Поэтому 10-го пошла к ней на беседу. Во время беседы она говорит: «Всё, Валентина Никитична, устраиваетесь». Тогда поняла, что оттягивать нет смысла и написала Владыке прошение о постриге. Свой приход в монастырь я понимаю как призыв, как служение Богу в определённом месте, в определённой ситуации. И это не только радость, но и тяжкий крест. Есть в моей жизни излишнее потакание себе. Я очень люблю свободу. Любила. И вот подошёл момент, когда должна была стать в определённые рамки.

— В понимании светского человека в монастыре не то, что ограничение свободы, а её вообще нет…

— Человек, который вошёл внутрь, даёт присягу служить Богу. Это совершенно иная свобода — духовная. Есть внешние ограничения: временем, местом, территорией, постоянным послушанием. Но ты свободен духовно, чего нет в миру.

— Есть ли у Вам в мыслях, пользуясь своим положением, вымолить кого-либо из своих родственников?

— У нас достаточно благополучный род. Таких, кого надо отмаливать, в принципе нет. Даже если бы и были, то это не было бы причиной — я постоянно молюсь за всех. Это естественная духовная потребность: молитва и за живых и за усопших.

— Вас не пугает отсутствие возможности вернуться обратно?

— От Бога уйти нельзя. Если ты от Него отвернёшься, то к кому ты тогда придёшь и кому будешь служить? Есть не только уверенность, есть гарантия, что этого не случится. Когда человек готовится к постригу, он проходит невероятнейшее количество искушений. Это не так, как некоторые представляют: «захотел – пришёл».

— Беседуя с Вами, я понимаю, что Вы знаете что-то, чего не знаем мы. И  понять это умом пока не получается.

— Я прошла 25-летний путь подготовки. Что на меня обрушилось за эту четверть века — вам лучше не знать. У каждого свой путь. Каждому даются свои искушения, свои преграды, свои трудности. Если бы можно было вернуться на 25 лет назад, я бы свой путь прошла в монастыре. Я знаю, что пути назад нет, во всяком случае для меня. Сзади — сатана со своей ордой. Поэтому выхода из монастыря для меня нет. После того, как я подписала необходимые документы, привела в порядок гражданские дела, прошла генеральную исповедь, наступило состояние внутреннего спокойствия. Такого, какого по жизни у меня не было. Такая тишина, такая благодать. И понимание, что я на правильном пути.

— Ни о чем не жалеете?

— Ни о чём. Все остались на своих местах, но — в ином качестве. Всё в ином качестве.

— «Ищите же прежде Царствия Божия и правды Его, и это всё приложится вам», как сказано в Евангелии от Матфея? Вы это имеете ввиду?

— Ну, я так высоко планку не поднимаю. Я просто в пути. А Иисус говорил: «В доме Отца Моего обителей много». В какую я приду? Я на Царствие Небесное не замахиваюсь. Просто хочу оставшуюся жизнь целиком посвятить служению Господу. Я понимаю, что настоящая борьба только начинается.

Врезка:

2 апреля, в понедельник Страстной седмицы Великого поста  по благословению архиепископа Гомельского и Жлобинского Стефана архимандрит Амвросий (Шевцов), благочинный монастырей Гомельской епархии, совершил иноческий постриг трёх послушниц Свято-Тихвинской женской обители Гомеля. Послушница Валентина  (Валентина Никитична Деликатная) приняла постриг с именем Пахомия в честь свт. прп. Пахомия Великого, послушница Ольга (Ольга Викторовна Ануфриева) – с именем Евфимия в честь святого преподобного Евфимия Великого, а послушница Татьяна  – с именем Антония в честь святого преподобного Антония Великого.

Анатолий ПЕЧКУРОВ.

(1726)

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *